Энергоемкость ВВП Узбекистана в 2–3 раза превышает средний уровень развитых стран по этому показателю. Поэтому, закономерно, что в рамках общего курса по оптимизации энергопотребления, особое внимание уделяется сектору зданий, которые являются основными расточителями энергии.
Имеющиеся в распоряжении человечества технологии уже сегодня позволяют сократить энергопотери зданий на 30–80% и сопряженные с этим вредные выбросы на 60%. Поэтому, казалось бы, нет причин медлить с практическими действиями, ведь каждый год отсрочки обходится Узбекистану в 2,115 млрд. долларов.
Однако обеспечить синхронизированный переход на всей территории страны к схемам рационального энергопотребления в зданиях равносильно тому, чтобы «объять необъятное». Особенно учитывая:
· общую численность зданий,
· принадлежность их к различным типам и необходимость индивидуального подхода к каждому из них,
· дифференциацию финансовых возможностей собственников по приобретению и установке энергосберегающих материалов и оборудования,
· трудности переориентации предприятий в краткосрочном плане на их производство,
· а также объективную сложность координации процесса в национальном масштабе между уполномоченными инстанциями, субъектами, секторами.
В силу всех этих факторов, инициатива может «захлебнуться», так и не набрав обороты. И утянуть за собой на дно мультипликативные эффекты для отраслей отечественного нефтехимического комплекса (в том числе, его достаточно перспективного нанонаправления), электротехники (изготовление нагревательных элементов, датчиков, солнечных батарей), кабельной продукции.
Ограничение сферы приложения усилий городами либо секторами снизит остроту указанных проблем в весьма незначительной степени. Остро встанут и вопросы финансирования. В зданиях субъектов негосударственного сектора расходы по развертыванию систем энергосбережения понесут, конечно же, их собственники, для большинства из которых это, кстати, означает отвлечение довольно существенных средств. В случае с офисными зданиями все расходы будут включены администрациями в арендную плату, вследствие чего высока вероятность перекладывания затрат по цепочке на клиентов, а также на потребителей продуктов и услуг компаний, что непременно отразится на общем уровне цен.
За общественные здания платить придется госбюджету. Их большая численность и площадь первых по сравнению со зданиями других форм собственности означает и более существенное бремя для государства. В связи с неотлаженностью организационных, институциональных и финансовых механизмов издержки реализации программ повышения энергоэффективности могут составить немалую сумму.
В секторе ЖКХ дело, в принципе, может не сдвинуться с мертвой точки. Едва ли жильцы проявят особое рвение к оплате из своего кармана энергосберегающих материалов, приборов и приспособлений, расходов на их установку в квартирах или, тем более, оснащение ими общеподъездного хозяйства и коммуникаций. Ведь затраты на это в разы больше стоимости счетчиков на газ и воду, история с оборудованием которыми жилых домов затянулась на долгие годы, а взимание платы за них по этим же причинам — на еще более длительный срок. Да и в связи с многолетней проблемой неплатежей за коммунальные услуги рассчитывать на то, что компании-поставщики, едва сводящие концы с концами, смогут изыскать средства на замену изношенных трубопроводных сетей новыми энергоэффективными, нет никаких оснований.
Выход — старт в сельской местности
Но пробуксовка инициативы при всех рассмотренных вариантах — это не некий фатум, указывающий на обреченность попыток ее практической реализации, а лишь сценарий развития событий при лобовой атаке. Если же действовать в соответствии с логикой старой доброй поговорки «Умный в гору не пойдет...», перед программами повышения энергоэффективности зданий открываются совершенно иные горизонты.
В пользу стратегии «обходных путей» свидетельствует и опыт развитых стран (см. вставку).
Опыт развитых стран
В Германии к использованию ВИЭ для жизнеобеспечения зданий в 1995 году первыми приступили в деревеньке Фельдхайм (60 км от Берлина, 150 жителей). В ней, помимо «нашпиговки» домов энергосберегающими материалами и оборудованием, в 2008 году была запущена биогазовая установка, а в 2010-м — собственная микроэнергосеть, позволяющая экономить до 31% стоимости света и 10% — тепла. А также получать дополнительный доход от поставок электричества в национальную энергосистему.
В населенном пункте Вильдпольдшрид (112 км от Мюнхена, 2615 жителей) объем генерируемого электричества в 5 раз превышает потребности его обитателей. А продажа излишков ежегодно приносит местному бюджету 6 млн. евро. Выбросы парниковых газов благодаря рационализации энергопотребления и использованию ВИЭ сократились на 125%.
В Великобритании по этому же пути в 2005 году пошла деревня Эштон Хейес (графство Чешир, 1 000 жителей), сумевшая посредством схожих схем энергосбережения и использования ВИЭ сократить среднегодовое потребление на домохозяйство электроэнергии с 871 до 571 кВт. ч и газа — с 6959 до 3342 м3 с сопутствующим уменьшением вредных выбросов на 23%. На данный момент администрация деревни, заслужившей статус первой экодеревни страны, прорабатывает проект развертывания собственной микросети.
Корея с 2009 года претворяющая в жизнь концепцию экологически ответственного роста, намерена построить 600 экологичных деревень, полностью автономных от подачи света, газа и тепла из национальной энергосети. Населению выделены субсидии на установку солнечных батарей, пользование которыми помогает теперь домашним хозяйствам экономить на оплате за электричество 30-40 долл. ежемесячно, или 60% от суммы счета за него.
Старт «обкатки» энергоэффективных решений и технологий именно в сельской местности не случаен. Стимулы к экономии у собственников индивидуального жилья выше, чем у владельцев квартир, в связи с большим уровнем потребления ресурсов всех видов в быту, а также за счет расходования их на приусадебных участках и личных подсобных хозяйствах. При этом первые, в отличие от вторых, не будучи связаны с соседями единой инженерной инфраструктурой дома, при установке энергосберегающего оборудования не зависят от решения управы или от долевого участия остальных жильцов.
К примеру, в британском Эштон Хейесе лишь 65% жителей оснастили свои дома солнечными батареями, а в немецком Вильдпольдшриде — всего 39%. Однако общая энерго- и экоэффективность при этом не пострадала из-за нежелания меньшинства раскошеливаться, чего непременно следовало бы ожидать, будь местом действий многоквартирный жилой дом. Разница в плотности и размещении общественных зданий между городом и селом роли не играет — все 9 объектов Вильдпольдшрида и даже животноводческая ферма в Фельдхайме без особых затруднений были переведены на «зеленый» формат функционирования за счет тех же солнечных батарей, ветрогенераторов и биогазовых установок.
Самое время
По этим финансовым причинам, несмотря на успешность проектов западноевропейских экодеревень, они по-прежнему остаются своего рода выставочными экспонатами, по образу и подобию которых не спешат организовывать свой быт ни остальные поселки, ни городские муниципалитеты. Тогда как центральные органы власти вместо конкретных мер содействия и стратегий экстраполяции ограничиваются призывами к экологической сознательности граждан.
Узбекистану такая риторика для достижения ресурсосбережения не потребуется. Осуществляя жилищное строительство на селе и полномасштабную реконструкцию и обновление объектов инженерной и социальной инфраструктуры, страна уже подготовила мегафундамент для продвижения национальных программ повышения энергоэффективности зданий на системной основе.
Такой емкий рынок энергосберегающих материалов и оборудования лучше всяких ссылок на положительные примеры «пилотников» мотивирует действующие в нашей стране производства кабельной продукции, счетчиков, светодиодных ламп, солнечных батарей. А также в целом локализацию электротехники, биогазовых установок и различного рода сенсоров системы BEMS (см. рисунок) по дистанционному контролю за энергоснабжением, отоплением и вентиляцией здания. И локализацию составляющих основу утепления зданий вакуумных изоляционных пакетов, все необходимые компоненты которых — нейлон, полиэтилен, алюминиевая фольга — изготавливаются из местного сырья отечественными предприятиями.
При этом решающую роль играет именно фактор платежеспособности предъявляемого спроса. Оплата за поставляемые приборы и материалы, равно как и ее своевременность, производителям гарантирована, поскольку их стоимость входит в сумму кредита на индивидуальное жилищное строительство в сельской местности. Это, в свою очередь, потребует незамедлительной разработки типовых проектов «зеленых» домов для сельчан и продолжения реализации госпрограммы строительства жилья и объектов социально-бытовой инфраструктуры по новым энергоэффективным стандартам.
Что же касается уже сданных в эксплуатацию домов, которых с 2009 года было построено 33,5 тыс. (плюс 10 тыс. запланированных к возведению в текущем году), необходима лишь интеграция энергосберегающих технологий в существующие архитектурно-планировочные решения (с прибавлением соответствующих затрат к ссуде). Ее схемы впоследствии могут быть задействованы в отношении индивидуального жилья горожан.
Как «green economy» не оказаться в положении калифа на час
Опора исключительно на программу строительства жилья в сельской местности приведет к генерированию соответствующих экономических и экологических эффектов не в полной мере. А также к попаданию всего производства индустрии «green construction» в положение калифа на час. То есть рентабельного лишь в период реализации стратегий развития сельской местности. И стагнирующих с ее завершением по причине отсутствия достаточного объема спроса на энергосберегающие приборы и материалы со стороны жилья, не подпадающего под категорию индивидуального, и зданий прочих видов.
Избежать таких негативных последствий и сформировать рынок инновационных стройматериалов с траекторией устойчивого самоподдерживающегося развития позволят:
· установление в дальнейшем требований по обязательному оснащению всех построек энергосберегающими материалами и оборудованием,
· разработка единого государственного стандарта по каждому их виду,
· введение норм по использованию ВИЭ для энергоснабжения объектов.
Отдельное направление в системе мер регламентирующего характера должно составить «озеленение» уже построенных и находящихся в эксплуатации объектов. Для объектов негосударственного сектора достаточно конкретизировать сроки завершения работ по обшивке фасадов теплосберегающими материалами, вакуумной теплоизоляции окон, оснащению системами сенсоров и развертывания BEMS, установлению солнечных батарей на крышах. А в отношении общественных зданий (особенно объектов с большой площадью — вузов с множеством корпусов, колледжей, лицеев школ, детских учреждений, больниц, поликлиник) потребуется разработка индивидуальных «дорожных карт» повышения энергоэффективности. В соответствии с ними будет осуществляться финансирование из бюджета и увязка со статьями текущего и капитального ремонта при непременном жестком мониторинге целевого использования средств. В том числе и с подключением гражданского контроля и виртуальных площадок электронного правительства.
На макроуровне шаги по энергосбережению в зданиях немыслимы в отрыве от программ модернизации национального энергетического комплекса. Поскольку оснащение объектов собственными генерирующими мощностями с использованием ВИЭ, являющееся одним из элементов схем энергоэффективности, влечет за собой становление сектора миноритарных некорпорированных поставщиков электроэнергии в энергосистему страны. В результате не только увеличатся объемы производства энергии в национальном масштабе без дополнительных расходов со стороны ГАК «Узбекэнерго», но и сформируется структурная основа для интеллектуальной энергосети «Smart Grid»
Джахона Абдурасулова, кандидат экономических наук
Источник
Комментарии